Перевод: Таня Кашкарова
Еще не прошло и месяца, как не стало великого и неповторимого Shock G из группы Digital Underground. У кого-то, в первую очередь, при его упоминании играет в голове хит «The Humpty Dance» и его придуманный персонаж Humpty Hump, ну и конечно большинство говорит о том, что благодаря ему мир узнал о 2Pac. Именно его Пак называл своим наставником. Вашему вниманию свежая статья от наших заморских коллег, которые решили рассказать о нем чуть больше интересных фактов.
Писать об артисте, ушедшем из жизни, кажется иногда непосильной задачей. Во всяком случае, сейчас, когда я сижу за ноутбуком. С чего начать? Как адекватно уместить жизнь и карьеру человека в несколько параграфов? Удастся ли в точности передать, что этот человек значил для тебя, а тем более – для других? По правде говоря – нет, не удастся. Не в той мере. Остаётся лишь надеяться, что выбранные тобой слова позволят другим прочувствовать то признание и уважение, которое ты испытываешь. Так что самое время заскочить в вагон и попробовать проехать по той самой D-Line. (это отсылка к треку «Flowin on the d-line»)
Gregory ‘Shock G’ Jacobs был особенным. Это было понятно ещё с первого знакомства с Digital Underground, которое состоялось у меня, как и у многих, в момент выхода сингла “Doowutchyalike” на лейбле Tommy Boy Records в 1989 году. Но в то время я ещё не знал, насколько этот человек специфичен. Я не знал, что в своей группе он исполнял множество ролей под разными псевдонимами. Тем не менее, уже тогда чувствовалось, что он является её лидером. Наставником Digital Underground. Хранителем того самого фанка, явившегося на нашу планету годами ранее на невероятно качовом Mothership авторства George Clinton.
Первое прослушивание “Doowutchyalike” Digital Underground по радио здесь, в Великобритании, стало таким же незабываемым для меня, как когда-то и первое знакомство с “The Message” Grandmaster Flash & The Furious Five, “Ego Trippin” Ultramagnetic MC’s или “Rebel Without A Pause” Public Enemy. Он был таким уникальным! Звуки! Рифмы! Голоса! Юмор! Креатив! Чистый блеск… А произошло это на танцевальной радиопрограмме Big Beat, которую вёл по пятницам Jeff Young. Если мне не изменяет память, на следующий же вечер я снова слышал этот трек на Capital Rap Show. Ведущий программы Tim Westwood не преминул воспользовался уникальной возможностью, которую Digital Undreground предоставили диджеям и радиоведущим с целью заявить о себе и запомниться навсегда.
Будучи знакомым с хип-хоп культурой с начала 80-х, я, подобно многим другим, в то десятилетие то и дело натыкался на новое среди нового. Как лирический стиль, так и техника звучания непрерывно развивались и менялись. Быстрота, с которой эволюционировала музыка, поражала, захватывала дух и в какой-то мере – к 1989 году – стала ожидаемой. И, несмотря на это, Digital Underground при первом же прослушивании произвели впечатление другого нового стиля. Его сложно было охарактеризовать. “Doowuthcyalike” с весёлой развязностью вырывался из моих колонок в тот особенный вечер пятницы, подсказывая воображению, каким мог бы быть джем Kool Herc, если бы его устроили не в Бронске, а на заливе Сан-Франциско, и что произошло бы, если бы Prince стал бибоем. И в центре всего этого был Shock G: он был королём одной огромной вечеринки, на которую, вне всякого сомнения, пригласили абсолютно всех.
Я до сих пор помню, как я был поражён тем, насколько свободно и раскованно звучал Shock G в “Doowuthcyalike”. Да, он принадлежал хип-хопу, и в то же время казался чем-то большим, чем хип-хоп. Важнее, чем сама жизнь, но с вполне себе земным спокойствием, наводящим на мысль, что при встрече вы запросто могли бы поболтать пару минут на своей волне. Нечего и говорить, что я мгновенно стал его фанатом и загорелся желанием купить эту пластинку.
Вскоре после того, как я послушал трек на радио, я нашёл 12-дюймовую пластинку в ближайшем музыкальном магазине, Kriminal Records. Направляясь домой, я на ходу изучал изумительную обложку, созданную Rackadelic (тогда я ещё не знал, что это тоже один из творческих псевдонимов Shock G). Эта обложка в дальнейшем ещё больше разожгла мой интерес к группе. Я вытащил пластинку из упаковки, осторожно поместил на вертушку – не дай Бог заляпать пальцами винил! –, аккуратно опустил иглу и продолжил кайфовать ещё целых 8 минут и 54 секунды. Потом я услышал “Hip Hop Doll”. Чёрт! Это и по сей день одна из безупречнейших когда-либо записанных композиций. Крутейшее оклендское мясо с мультяшными гротесками и грязным битом. Нас учат меньше болтать и больше делать, но Shock напихал в тот трек столько уморительных колкостей, что мы с друзьями просто растащили его на цитаты.
А потом вышел сингл “The Humpty Dance”. Здоровенный кусок настоящей хип-хоп комедии, наполненный грубым фарсом и тяжёлыми басами, звучал бы по-идиотски в исполнении менее умелого артиста, но у Shock G это вышло уместнее некуда. Строго говоря, выпустить такой трек было очень смелым решением, потому что люди могли тут же отвернуться от Digital Underground, приняв их за очередных новомодных придурков. Кто-то, вероятно, так и сделал. Но большинство из нас всерьёз увлеклись приколами про уединение в сортирах Бургер-Кинга, обсуждением, скрывался ли настоящий Shock G за маской с фальшивым носом и очками, и восхищением тем неповторимым чувством стиля, что продемонстрировал Humpty на видео. Позже этот релиз связал Shock G и Digital Underground с наследием коллектива P-Funk, где George Clinton и Bootsy Collins периодически представляли всё новых персонажей своего музыкального жанра. Кроме того, этим треком Shock G дал понять, что он не был заинтересован в безопасном привлечении публики или неукоснительном следовании каким-либо правилам хип-хопа. Это была группа, ещё даже не выпустившая ни одного альбома, но активно укрепляющая свои позиции в мире рэпа, возглавляемого в то время N.W.A. и Public Enemy. И был там Shock G, дерзкий как никто, подходящий к девушкам в дешёвом маскарадном костюме с вопросом, боятся ли они щекотки. Индивидуальность, без сомнения, была для него всем, как и для Money B, DJ Fuze и остальных членов коллектива DU. И мне хотелось ещё.
Был у меня в то время хороший друг Кори. Он описывал Digital Underground как “De La Soul западного побережья”. В 1989 трио выпустило “3 Feet High And Rising” – альбом, завязанный на идее “просто быть собой”. Быть не таким – это нормально. И даже в том, что ты не кажешься крутым, есть своя крутость. То же самое утверждали в своих ранних синглах и Digital Underground. Так что сравнение моего друга было мне понятно, хоть я и не вполне соглашался с ним. Мне De La Soul представлялись компанией близких друзей, которые просто позволяли слушателям участвовать в их непринуждённых разговорах и обмене шутками за отдыхом у кого-нибудь из них дома. Digital Underground же, благодаря исключительному восприятию Shock G, напротив, погружали слушателей в калейдоскоп диковинных персонажей и психоделических экспериментов, размывая черту между фантазией и реальностью. Кстати, а как поживает Packet Man?
Альбом 1990 года “Sex Packets” был (и до сих пор остаётся) шедевром озорной изобретательности. Даже будь он единственным альбомом за всё время существования группы, имя Shock G заслуженно осталось бы на страницах истории хип-хопа. Слово MC Blowfish! Мастерски обыгранная тема галлюциногенных веществ с нескончаемым искрением диалогов: купишь? попробуешь? Более того, альбом в полной мере представил талант Shock G и в составлении музыки: вдохновение живыми инструменталами и способность умело подобрать сэмпл, как известный, так и не очень. (К сведению, “Freaks Of The Industry” – образец удивительной технологии, очень неожиданной от двух МС, с непринуждённым в своей переменчивости звучанием Shock G и Money B).
В далёком 2004 году мне посчастливилось взять у Shock G интервью вскоре после выхода его замечательного сольного альбома “Fear Of A Mixed Planet”. Как же я был рад возможности сказать ему, как много значит для меня его музыка! Мы подробно обсудили “Sex Packets”. Shock рассказал мне, как они незадолго до выхода альбома распространяли по району брошюры, оставляя их преимущественно в общественном транспорте и медицинских центрах. Брошюры содержали информацию о выдуманных группой секс-пакетиках, будто бы о настоящих препаратах, и казались вполне официальными. Разумеется, не обошлось без замешательства. А я счёл это очень забавным и к тому же необходимым в стремлении Shock G продвинуть свои идеи как можно дальше. Мне до сих пор интересно, сколько же людей прочли тогда какую-нибудь из брошюр, сидя в приёмной у доктора, и какие вопросы могли они потом задать, когда подходила их очередь? (Именно в этот момент нашего диалога Shock G внезапно воспроизвёл мне через телефон партию фортепиано из “Doowutchyalike”, придав этому моменту особую важность).
Моим любимым альбомом у Digital Underground стал “Sons Of The P” 1991 года. Он вообще меня в какой-то другой мир уносит. До сих пор. За этим альбомом я потянулся, проснувшись утром в пятницу и узнав о смерти Shock G. Игривость и искромётный юмор в избытке присутствовал и в “Sex Packets”, и в последующем “This Is An E.P. Release”, но “Sons Of The P” соединил меня с чем-то более значимым, эта музыка звучала будто бы во множестве измерений. Это одновременно и прошлое, и будущее. Послушайте хотя бы заглавный трек: под такую музыку могли бы танцевать духи.
Домашняя вечеринка Digital Underground в “Sons Of The P” всё ещё была в самом разгаре, но было уже очевидно, что в то время как Humpty Hump гонялся за девушками по саду, а диджей играл “Brick House” группы Commodores, сам Shock G заседал где-то в кабинете в окружении символики партии Чёрных Пантер, обсуждая социальные проблемы с общественными деятелями и академиками (послушайте “Heartbeat Props”).
“Sons Of The P” также стал альбомом, замкнувшим круг: в его создании участвовал сам George Clinton! Можете представить себе чувства Shock G, когда его герой и идейный вдохновитель Dr. Funkenstein озарил его своим светом, оставив в его творчестве столь весомую печать своего признания? Нереально.
Ещё добавлю, что, если упомянуть сейчас при моей маме сингл “Kiss You Back”, вы точно увидите улыбку на лице пожилой женщины: она обожала напевать эту песню про себя.
Октябрь 1993 года. Я на первом курсе университета в Лутоне, буквально неделю как начал учиться. А у Digital Underground как раз вышел третий альбом “The Body-Hat Syndrome”, за которым я зашёл по дороге на лекции в замечательный (но, к сожалению, давно уже закрывшийся) магазин Soul Sense Records. До выхода альбома я успел послушать оттуда только “The Return Of The Crazy One”, но это было не важно. Я был преданным фанатом Digital Underground и купил бы их альбом, не послушав и вообще ни одного трека. В общем, захожу я в здание университета на Park Street, направляюсь к аудитории, а там закрыто. Я пришёл слишком рано. Возвращаюсь в фойе и сажусь. Туда заходит Ванесса. Мы учимся на одном курсе, но ни разу ещё толком не разговаривали. Красивая от природы девушка, любящая носить футболки с Nirvana и Guns’N’Roses под джинсовым жакетом. Вежливо улыбается мне, проходя мимо. Я говорю ей, что аудитория закрыта, и тогда она садится рядом. Начинается неловкий разговор. Через пару минут Ванесса замечает у меня пакет из Soul Sense и спрашивает, что внутри. Я отвечаю, что там новый альбом Digital Underground, но название группы ни о чём ей не говорит. Я бормочу что-то о “The Humpty Dance”, который ей, возможно, знаком, но это лишь запутывает её ещё больше. Тогда она просит посмотреть диск, и я передаю ей его. Она смотрит на обложку, явно пытаясь понять, что вообще на ней изображено, затем поднимает взгляд и спрашивает: “Что это значит?”
Затем Ванесса переворачивает коробочку. На тот момент, едва купив альбом, я сам ещё не успел ознакомиться с названиями всех треков. Лицо девушки постепенно приобретает выражение, которое, по мнению случайного прохожего, могло бы быть вызвано каким-нибудь не особенно приятным запахом. Она вслух зачитывает несколько названий: “The Humpty Dance Awards”. “Jerkit Circus”. “Do Ya Like It Dirty?”. Потом возвращает мне диск. “Мне это кажется немного странным и дебильным”, – говорит она. А я только смеюсь в ответ. Хотя Ванесса охарактеризовала Digital Underground кратко и точно, я уверен, что и сам Shock G посмеялся бы от души.
Кому-то Shock G известен в основном как человек, представивший миру 2Pac и Humpty Hump. Но для большинства из нас он значит намного больше. Слушая его треки и читая интервью с ним, мы чувствуем, что звучание его музыки было, в первую очередь, не проявлением артистизма, а скорее естественным природным процессом, которому просто необходимо было произойти.
Некоторые люди создают себя. А Shock G изначально был создан тем, что он создавал.
Могу представить себе, как заспанный, с мутными глазами Shock поднимался в 2 часа ночи и сочинял на фортепиано песню от начала и до конца, увидев сон, в котором он, Jimi Hendrix и Rick James гонялись на своих DFLO-шаттлах вокруг колец Сатурна, а актёры фильма “The Mack” болели за них, наблюдая со стороны. Хочется думать, что за своими излюбленными тёмными очками Gregory Jacobs видел яркие краски и прекрасные сцены лучшего мира, в котором могли бы жить мы все – единая нация под общим грувом.
Ещё так много можно (и нужно) сказать о достижениях Shock G как в Digital Underground, так и вне коллектива, со своего дебюта в 80-х и до сегодняшнего дня. Но у фанатов все взаимоотношения с артистом сводятся к одному-единственному вопросу: что ты почувствовал благодаря его творчеству? Всегда, когда бы я в этом ни нуждался, музыка, которую подарил нам Shock G, заставляла меня чувствовать себя хорошо. И я всегда буду благодарен за это.
Shock G был учеником с широко раскрытыми глазами, который вырос и стал эксцентричным учителем. Shock G был верным сыном P (Parliament-Funkadelic), а они, в свою очередь, стали гордыми творцами своей собственной невероятной музыкальной вселенной. Shock G был проказником, философом и гением.
С любовью и соболезнованиями к его семье и друзьям. Да покоится Gregory ‘Shock G’ Jacobs с миром, окружённый тёплым сиянием фанка
