Интервью с Havoc к 25-летию культового альбома Mobb Deep «The Infamous»

Эта знаменательная дата, стала отличным поводом поговорить с Havoc о создании легендарного альбома и о годах, проведённых в родном Queensbridge.

«Любовь, которую Havoc испытывает к своему родному городу, ошеломляет подобно удару Майка Тайсона. В своих страстных убеждениях – “не важно, сколько у меня бабла – я навсегда остаюсь в своем районе!» – он демонстрирует практически осязаемый посыл своего дуэта: «похрен-где-ты-оказался-важно-лишь-откуда-ты-родом”. Именно эта любовь и позволила Mobb Deep и The Infamous вырваться из мрачной неизвестности». —Elliott Wilson (1995)

25 апреля, исполнилось 25 лет со дня выпуска»The Infamous», второго альбома дуэта из Queensbridge Mobb Deep, – и это, несомненно, важнейший день для 46-летнего Havoc и его покойного партнёра Prodigy. В честь празднования годовщины выпуска альбома Sony Music Entertainment’s Certified Classics (проект Legacy Recordings, созданный специально для переиздания классики хип-хопа и R&B из каталога Sony Music) выпускает расширенную цифровую версию The Infamous: легендарный альбом переживает второе рождение.

В начале апреля Havoc находился дома в Нью-Йорке, где журналисту удалось с ним пообщаться. Конечно же, разговор начался с обсуждения пандемии, и с того, что ситуация с коронавирусом больше напоминает события из кино, зато следующие полчаса мы провели, обсуждая альбом и музыку, перевернувшую жизнь Havoc. Всё это время Kejuan Muchita (настоящее имя артиста) был полон искренних воспоминаний и глубокого осознания того, на чём строился альбом «The Infamous».

Наш разговор привёл меня к важнейшему открытию: творческая энергия способна рождаться где угодно. Окружающая обстановка не имеет значения – артист найдёт себе холст, чтобы вдохнуть жизнь в своё окружение. «The Infamous» стал не просто альбомом, а живым изображением нью-йоркского округа Queensbridge 90-х годов: суровым и неотёсанным, без цензуры и сокращений. Он показал жизнь такой, какой видели её Havoc и Prodigy. Жизнь, которая стала вечной благодаря их бессмертным текстам и битам.

Ниже следует наш диалог, слегка изменённый для ясности.

25-летие «The Infamous». Что ты чувствуешь в связи с этим?

Если честно, я до сих пор не могу осознать реальность происходящего. Куда же делись все эти годы? С другой стороны, я счастлив, что дожил до этого дня, и что этот день вместе со мной отпразднуют многие. Множество альбомов, в том числе очень хороших, давно позабыто, но «The Infamous» до сих пор помнят и любят.

Чувствовал ли ты, насколько особенным станет этот альбом, когда работал над его созданием?

Да не, не думал я, что он особенный. Для меня он был просто произведением нашего труда и фантазии. Я не считал, что мы лучшие или что мы сейчас рождаем шедевр. Мы просто писали альбом и старались сделать это максимально хорошо, в надежде, что он понравится людям.

Расскажи о Louie. Он первый, кто упоминается в треке “The Start of Your Ending (41st Side)” – первой композиции альбома.

Louie был старшим братом Ty Nitty. Ty Nitty – участник The Infamous Mobb, мы росли в одном квартале. Но его жизнь оборвалась преждевременно: Louie застрелили, когда он защищал кого-то. Он преградил обидчикам путь со словами: “Нет, я не позволю вам это сделать!”, и они убили его вместо того, другого. Он был отличным парнем. Помню, когда я был ребёнком, одной из его любимых групп были EPMD. Тогда я и стал слушать их, мне было всего лишь 11 или 12.

Это и было началом твоего интереса к хип-хопу? Примерно в это время?

Да. Я точно помню, что слушал музыку и в 6-7 лет, но до 10 или 11 не придавал ей особого значения.

А потом ты увидел выступление Naughty by Nature в театре Apollo, верно? Когда именно это было?

Не помню точно, в каком году, но, должно быть, в 91-м или 92-м. Это был первый концерт, на который мы пошли вместе с Prodigy, и первый раз, когда я оказался в Apollo. Я много раз видел театр Apollo по телевизору, и когда я пошёл туда в качестве зрителя, я уже был одержим мечтой оказаться на сцене. То, что с воодушевлением творил тогда Treach, заставило меня в то время мечтать, что и я буду таким же и стану делать то же самое. Это был лишь один из тех ярких моментов – лампочка взорвалась, ха-ха!

Несмотря на то, что стиль и звучание Mobb Deep кажутся куда мрачнее и агрессивнее, ты всё так же мечтал зажигать на сцене?

Именно. Тогда я ещё не особо представлял, какой будет моя музыка. Я запросто мог податься в коммерческое направление, но это совершенно не вязалось с моим окружением. Я творил, не задумываясь о стиле; наша музыка стала отражением нашей действительности.

Расскажи, каким было твоё детство на 41st Side.

Квартал 41st Side — 12th Street и Queensbridge был похож на все остальные, построенные по тому же проекту. Там продавали и употребляли наркотики. У всех были свои друзья и враги. Случались перестрелки. Надо было внимательно смотреть, кто находится рядом с тобой, и знать, у кого с кем тёрки, а кто дружен. В то же время мы все чувствовали себя одной огромной семьёй. Каждый знал каждого, лично или понаслышке. Этот район был местом, где выковывается характер. Он мог либо сломать тебя, либо сделать сильнее.

Получилось у тебя отразить своё видение Queensbridge в вашем альбоме?

Ещё бы! Как я уже сказал, это было место встречи трагедии и страсти, запаха травы и алкоголя, и родителей, безнадёжно подсевших на крэк. Денег не было. Ты изворачиваешься, стараясь достать немного крэка тут и там, разбодяжить его и толкнуть фальшивку зависимым. А теперь представь, как это отразится на музыкальной карьере того, кто там жил. Собери вместе всё, что я перечислил и садись за аппаратуру: нетрудно угадать, что в итоге получится.

Ты просто берёшь свою жизнь и переносишь её в студию.

Верно. Это невозможно спланировать. Жил бы я где-нибудь в пригороде, наверняка мы звучали бы как-то по-другому. Но в любом случае это была бы моя история.

За это я и люблю «The Infamous». Ты слушаешь двух парней, которые без прикрас рассказывают, кто они и откуда. Честность – вот, в чём главная ценность альбома.

Если задуматься, что позволило нашему альбому пройти испытание временем, то стоит вслушаться в него, почувствовать его настроение и сразу понять, что ничего не было нами придумано. Это производит впечатление и на тех людей, кто не чувствовал с детства того же, что и мы, и особенно на тех, кто рос в такой же ситуации. The Infamous нашёл отклик в сердцах у разной аудитории, за что и были вознаграждены наши усилия.

Каково было сотрудничать с Q-Tip и учиться у него работе над альбомом?

Сколько я себя помню, A Tribe Called Quest были для меня лучшими из лучших во всём, что касалось битов. Q-Tip производил впечатление настоящего божества, и возможность воспользоваться его помощью стала для меня благословением, тем более я никогда ещё не делал самостоятельно целый альбом. Многим ли выпадает шанс поработать над альбомом с самим Q-Tip? Такую возможность мы никак не могли упустить.

Ты по-настоящему счастлив знакомству с ним! Чему ты у него научился?

Один из самых важных аспектов работы, которому научил меня Q-Tip – уделять особое внимание ударным. От брейкбита до нарезки битов. Главное убедиться в том, что твои барабаны звучат как им следует. До этого у меня была привычка пускать в нарезку любые биты, которые я мог найти, даже если звучали они грубо или грязно. Мне в любом случае нравилось вырезать их и создавать новый сэмпл. Так что это одна из главных вещей, которым я у него научился, наряду с выработкой своего оригинального стиля при поисках редких, никому не известных сэмплов.

Расскажи, как в то время искали сэмплы?

Не забывай, что я не был опытным продюсером, если меня вообще можно было тогда им назвать. Я понятия не имел, где люди искали музыку. Лично я рылся в пластинках Prodigy, найденных у его дедушки, и в коллекции своего отца. Папа мой увлекался дома диджеингом. Его никто не знал, но ему просто нравилось возиться с музыкой.

У него вечно были рассыпаны по полу пластинки, а мне они нужны были для сэмплов. Этим и ограничивались тогда мои поиски. Я ничего не знал о походах в лавки, торгующие старыми пластинками. Просто хватал то, что и так было под рукой.

Ты просто использовал то, что имелось в твоём окружении. Естественный во всём.

В простоте проявлялась моя творческая сторона. Я в итоге пошёл учиться в колледж искусств и выбрал архитектуру, но в то же время мне легко давались и другие виды искусства – например, рисование. В работе над текстами и музыкой я тоже был творцом. Если я хочу сделать бит, и знаю, что для этого нужно, и у меня есть пластинки для сэмплов, то я просто выбираю какую-нибудь из них и стараюсь создать что-то новое из ничего.

Похоже, это и есть настоящий Mobb Deep: группа, которая явилась из ниоткуда, чтобы создать нечто.

Ты прав. Я не знал, как и где искать пластинки. И денег у меня не было ни на музыкальные магазины, ни на мероприятия. И всегда довольно скромно относился к своим творениям, даже когда мне говорили, что это нереальная круть. С удовольствием слушал биты других людей и думал: “Чёрт возьми, они великолепны!”, а когда нам надо было выступать после них, то просто надеялся, что людям понравится. Ты, наверно, думал, что после выхода полюбившегося всем The Infamous все мои сомнения отпали, но я по-прежнему не был слишком самоуверен. Я ведь просто делал эти биты из того, что нашёл у себя на полу, вдохновившись тем, что творили другие. Мне трудно было это принять.

Что ты чувствовал все эти годы, наблюдая, как люди пытаются отыскать сэмпл от “Shook Ones, Pt. II”?

Я был тронут до глубины души. Я и не подозревал тогда, насколько он может быть таинственным. Когда я увидел это, то испытал совершенно особые чувства. Как будто: “Ого, вот что не давало людям покоя целых 15 лет”.

Расскажи, как вы работали с Nas и Raekwon над “Eye for an Eye.”

Nas, как и я, родом из Queensbridge, а Raekwon – товарищ по лейблу. Так что тут и думать было нечего, понимаешь? Успех “Shook Ones, Pt. II” вселил в наших друзей достаточно уверенности для совместной работы. В то время мало кто принял бы участие в проекте, не до конца понимая его смысл. И даже то, что вы росли в одном районе или работали на одном лейбле, не гарантировало, что у вас получится хороший трек. Я тогда сделал бит сразу, не задумываясь, на Platinum Island Studios. Помню, Raekwon сидит рядом, и Nas, и Prodigy. А я делаю что-то простенькое. (Имитирует бит) Иногда красота рождается из простоты.

Последний вопрос. Расскажи о любимых моментах в работе над альбомом 25 лет назад?

Как раз одним из любимых эпизодов стала работа над “Eye for an Eye.” Представь, насколько непросто заполучить на студию двух крутых исполнителей для совместной работы над своей песней! А мы все просто пошли в разнос, отдаваясь настроению. Другим приятным моментом была запись последнего трека для альбома, который, по иронии, стал в листе первым: “The Start of Your Ending (41st Side).” Зная, что это последняя композиция, которая отделяет нас от завершения работы над альбомом, вся команда собралась тогда вместе. Отметили это дело, и всё было готово.

Перевод: Таня Кашкарова