Всемирно известный бибой Crazy Legs (настоящее имя Richard Colón) является одним из истинных пионеров хип-хоп культуры. Общение с этим уроженцем Бронкса подобно погружению в подробную энциклопедию хип-хопа. Даты, имена и события точно выжжены у него в памяти, и он вспоминает их с большой теплотой и убеждённостью.
Будучи участником первоначального состава скандально известной команды Rock Steady Crew, Crazy Legs остаётся одной из ключевых фигур нью-йоркской хип-хоп культуры с конца 1970-х.
Изначально хип-хоп культура имело 4 составляющих: диджеинг, брейкинг, эмсиинг и граффити. С годами искусство рэпа продолжало активно развиваться, что сделало эмсиинг основной стороной хип-хопа, в то время как другие составляющие культуры часто оставались вне внимания общественности. Тем не менее, брейкинг никуда не исчезал.
В 1990-е Crazy Legs возродил имя Rock Steady Crew, сфокусировав внимание на позитивном влиянии этой команды на культуру и общество. С этого времени олимпийский комитет стал работать над присвоением брейкингу статуса официальной спортивной дисциплины.
В свежем интервью Crazy Legs встретился с репортером, чтобы поговорить о том, как он пришёл к брейкингу, к модификации хип-хоп культуры и часто недооценённом, но неоспоримом влиянии пуэрториканцев на начало развития этой культуры.
Crazy Legs: Термина “брейк-данс” изначально в хип-хопе не было. Настоящие бибои, те, кто практикует это направление и хорошо знает его историю, не используют это слово, потому что оно пришло извне.
Расскажи, как ты пришёл к брейкингу?
Я как-то смотрел, как танцуют брейкинг, примерно в 1976. Но однажды потом я увидел, как мой брат Robert Colón и DJ Afrika Islam соревнуются, чьи движения круче, прямо напротив дома, где я жил, на Garfield Street в Бронксе. Они резко роняли себя прямо на бетон, и я был шокирован тем, как мой брат бросается на пол. Я опустил голову от стыда, размышляя, что могут подумать о нашей семье, глядя на выходки брата. Примерно год спустя мой кузен Lenny Len взял меня с собой на джем в парке на Crotona Avenue, в Бронксе в районе 180-й Street.
Он привёл меня, 10-летнего, на этот джем, и там я пропал. Я буквально влюбился во всё, что там творилось. Мне было уже 10, но я чувствовал себя так, будто только что заново родился. С этого момента началась моя жизнь. Это случилось ещё до того, как хип-хоп стал называться хип-хопом – тогда у него вообще не было никакого названия. Но я просто влюбился в то, что увидел. В тот же день я стал пробовать это, прямо в своём нищебродском прикиде. Я рос в очень бедной семье, и у нас не было возможности отдать меня в какую-то спортивную секцию или позволить заниматься другими интересными мне вещами. А брейкинг ничего мне не стоил. Нужна была лишь пара кроссовок и ровный пол. Брейкинг стал моей любовью с этого дня. Он позволил мне почувствовать, что я чего-то стою. Дал возможность сфокусироваться на том, что я любил всей душой, что давало мне волю к жизни.
Какими были джемы в то время? Какие люди там собирались?
Это была тусовка чёрных и пуэрториканцев. Многие не знают, но в то время в хип-хопе было много ребят пуэрториканского происхождения. Я видел, как люди соревнуются в искусстве граффити, бомбят на стенах, видел танцующих – и не только брейкинг, а разные стили танцев, существовавшие в то время. На каждой вечеринке можно было услышать МС и диджеев, под музыку которых зажигали бибои и бигёрлз. Всё это преподносилось в особенной манере, которая позволяла всем и каждому как следует развлечься. В то время все придавали одинаково важное значение всем элементам хип-хоп культуры. В наши дни под хип-хопом понимается только лишь рэп-сцена и её коммерческое значение. Но тогда всё было честнее и проще. Чтобы доказать, что ты действительно чего-то стоишь в каком бы то ни было направлении хип-хоп культуры, нужно было соревноваться со всеми на общих основаниях, от этого зависела твоя репутация. Не было никаких махинаций и маркетинговых ходов. Ты либо крут, либо нет. Либо выиграл битву, либо проиграл.
В то время уже существовали бифы между граффитчиками. Были ли подобные бифы среди бибоев?
В том-то и дело, что нет. Сама концепция бифа подразумевает неуважение. В граффити неуважение привносили либо любители катить бочку друг на друга, либо просто настоящие отморозки. Но в брейкинге, несмотря на обилие таких же сумасшедших людей, всё строится на огромной любви к танцу. Поэтому соревнование в танце касается только самого танца. Даже если с обеих сторон принимали участие уличные грабители – такое запросто могло быть! Но в этой ситуации никто не думал, что сейчас начнётся драка, потому что кто-то имел с кем-то какие-то счёты. Все думали исключительно о баттле. То, что танцы пришли на смену кровавым разборкам – неправда. Если ты хотел стать крутым бибоем, тебе надо было оттачивать своё мастерство, на что требовалось всё твоё свободное время, и тебе уже некогда было заниматься всякой ерундой. Тем не менее, к концу дня, если ты был танцором, у тебя за плечами было шесть часов практики. Если ты был из бедной семьи, ты загибался от голода к этому моменту. И тогда ты мог ограбить прохожего или спереть что-нибудь в магазине, чтобы немного поесть. Все были бедны, никто не мог похвастаться благосостоянием. Мы находились в удручающей социально-экономической ситуации.
Можно ли было в те времена рассматривать брейкинг как возможность заработать денег или построить карьеру?
Кто хоть краем глаза видел в то время Бронкс и то, что там происходило, даже не задавался этим вопросом. Никаких для нас не было перспектив, кроме возможности стать звездой в масштабе своего гетто. Нам не светили огни Бродвея, телевизионные экраны – ничего того, что тогда понималось под карьерой или успехом. Тогда существовал единственный способ хоть немного заработать: встретиться с другой командой, чтобы каждый поставил на соревнование по 3 доллара с человека. Выиграв баттл, твоя команда удваивала свой капитал.
Расскажи, какой была команда Rock Steady Crew в самом начале?
Многие полагают, что именно я создал эту команду, но это не так. Её основали два парня – Jimmy Dee и Jimmy Lee. Они оба изначально были членами Bronx Boys. В команде Bronx Boys было также полно граффитчиков. Они были увлечены бомбингом, повсюду оставляли свои имена и прочее. Но Jimmy Dee и Jimmy Lee всегда больше любили брейкинг, чем граффити. Все знали их по баттлам, и говорили им: “вы застряли в этих баттлах”. А брейкинг в то время имел и другое название — ‘rocking.’ Так что они решили назвать свой дуэт Rock Steady Crew. Я не участвовал в этом формировании. Мы с моим кузеном Lenny Len стали участниками команды только спустя 2 года, и стали последними из тех, кого сейчас относят к оригинальному составу Rock Steady.
Rock Steady были отмороженной командой. Моё вступление в Rock Steady сопровождалось простой инициацией: чуваки, с которыми я встретился на вечеринке, взяли меня в ту ночь на охоту за чужими кошельками. Нам ничего тогда не обломилось, потому что никто в Бронксе не разгуливал в это время ночи. Ты проживаешь жизнь, учишься и становишься мудрее. В 90-е я осознал, что для возрождения Rock Steady необходимо заняться её репутацией, и решил начать с того же “обряда посвящения”. В первую очередь участники должны были учиться в школе, и учиться хорошо – иначе их выгоняли из команды. Мне очень хотелось изменить порядок вещей и концепцию принятия в команду. Разумеется, важно было оценить и способности участника, и его отношения с другими членами команды. Чего нам по-настоящему не хватало, когда мы росли и развивались в хип-хопе – никто не прививал нам необходимость получать образование.
Janette Beckman рассказывала мне о первом хип-хоп шоу в Лондоне в 1982 году – там она видела тебя. Расскажи подробнее о тех событиях?
Так как мы никогда не позиционировали себя как шоумены, это свалилось на нас очень неожиданно. Мы не стремились к славе, гастролям и тому подобному. Мы даже не предполагали, что к этому реально прийти, имея крайне ограниченные ресурсы и живя в постоянной борьбе за существование. Максимум мы мечтали, что однажды похвастаемся тем, что смогли оказаться на этом мероприятии. Пока мы там находились, мы даже не осознавали до конца масштабы происходящего. Даже танцуя перед огромной аудиторией, мы по-прежнему танцевали для самих себя, и нас заботило лишь то, как мы выглядим в глазах друг у друга, а не то, как воспринимает нас собравшаяся публика. Мы ходили по разным местам и интересовались, где можно достать косяк [смеётся]. Нам говорили: “Давайте покажем вам Эйфелеву башню?” (В Лондоне? Эйфелеву башню? Че за херня) А мы такие: “Не, давайте прошвырнёмся по районам”. Нам приятнее было находиться среди простых людей.
Когда ты впервые осознал, что с помощью хип-хоп культуры можно меняться и исправляться?
В 90-е. Afrika Bambaataa тогда посоветовал нам воспринимать хип-хоп как инструмент, чтобы изменять мир. К этому времени многие мои друзья уже покинули этот мир. Мой лучший друг, известный как Buck 4, был убит. Да и я в то время был замешан в вещах, в которые ни за что не ввязался бы сейчас. Настало время отступить на шаг и посмотреть, что происходит вокруг. Тогда я осознал: “Ну и ну. Столько людей, внесших огромный вклад в эту индустрию, продолжает умирать, и никто о них даже не вспомнит”. А я не хотел, чтобы всё это было зря. Я стал волонтёром и начал работать в Южном Бронксе 3 раза в неделю в течение трёх лет. Занимался с детьми от 8 до 16 лет, учил их танцевать, устраивал для них баттлы и мероприятия. Я мечтал возродить танцевальную сцену в Нью-Йорке, подарить этим людям возможность соревноваться и выступать, дать им почувствовать то, что чувствовал в их возрасте я.
Перевод: Таня Кашкарова
Когда начался приток денежных средств в культуру, а корпорации и бизнесмены осознали коммерческий потенциал хип-хопа, как это отразилось на брейкинге?
Владельцам тогдашних клубов не нужен был брейкинг. Их больше интересовала возможность собрать у себя представителей рэп-индустрии, потому что из рэпа можно было сделать массовую продукцию и собрать с его помощью большую аудиторию. А нас, можно сказать, задвинули на второй план. Для нас это было как пощёчина. Но мы сами предоставили себе возможности для роста. Мы сами должны были решить, жить нашему делу или нет. То, что мы делаем сейчас, навсегда встроено в хип-хоп культуру. Сейчас мы покоряем Олимпийские игры. Устраиваем такие масштабные соревнования, как Red Bull BC One. Я считаю, что именно граффити и брейкинг можно считать проверенными на прочность элементами хип-хоп культуры, когда кто-нибудь из СМИ заявляет: “ой, это больше не круто”. Диджеинг и рэп не проходили ещё такой жёсткой проверки. Если вдруг СМИ скажут, что они себя исчерпали и сейчас мертвы – что они станут делать? Смогут ли они самостоятельно выжить? Найдут ли выход?
Я ни в коем случае не пытаюсь принизить рэп и его представителей. Рэп – это то, что говорят люди о людях. Просто они никогда не сталкивались с тем, с чем столкнулись мы.
Восхищает твоё стремление утвердить значимость пуэрториканцев в становлении хип-хоп культуры. Почему это так важно для тебя?
Всё очень просто: мы были там и вкладывались в развитие культуры. Если вы взглянете на первое представление хип-хопа городской общественности, а оно должно быть задокументировано, вы увидите, как много было пуэрториканцев. На всех флаерах, в газетах – пуэрториканские бибои. Если знающих людей спросить, что именно дало хип-хоп культуре максимальное развитие – извините, но речь пойдёт не о рэпе. Потому что рэперы не поддержали остальные элементы культуры, как только ушли в отрыв.
Перевод: Таня Кашкарова
