Наш сегодняшний гость — родом из Калифорнии. Bless — создатель и двигатель коллектива под названием Shahmen.
В далеком 2006-м Bless познакомился с продюсером из Амстердама по имени Sence и парни записали первый совместный трек. C этого и началась история группы. Чуть позже они выпустили совместный мини-альбом, который просто порвал представление многих о хип-хопе — низкий бас Блэсса и атмосферные, мрачные биты Сэнса не могли не привлечь внимание слушающих.
Потребовалось шесть лет, чтобы коллектив обрел действительно широкую популярность. На счету группы два полноценных альбома, третий — ожидается этой осенью. Впрочем, обо всем этом ниже.
Мы встретились и пообщались с Bless и Unorthadox (еще один участник коллектива) в Киеве после великолепного сэта на фестивале Atlas Weekend.
О тебе мало информации в интернете, пришлось хорошо потрудиться чтобы что-то найти перед интервью
Да, и это не случайность. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы меня нельзя было найти в интернете, это был намеренный шаг. Песни есть, а меня нет.
Значит, мы будем первые, кому ты дал интервью в Украине. Для начала хочу отметить, что твой голос на записи мне показался очень низким, я даже решил, что он обработан. Но теперь я слышу, что так ты говоришь на самом деле.
О нет, мы не используем никаких программ для обработки голоса. Даже в тех партиях, где я звучу особенно низко — это все настоящее.
Ты сделал крутое шоу на Atlas Weekend 2019, как тебе аудитория?
Очень круто. Но я знал что так будет, поскольку это мой второй визит в Киев. Вы удивительны.
Что предпочитаешь — фестивали или камерные клубы?
Это невозможно сравнить. Очень разные эмоции, скорость. Это все равно, что выбрать, какая твоя любимая машина. Одна из них — двухдверный Mercedes кабриолет, вторая — Range Rover. Мне обе они нужны и я не был бы счастлив, если бы имел только одну (улыбается). Когда собирается шторм, вряд ли вы бы хотели оказаться в кабриолете, лучше в такой ситуации быть внутри джипа. Так же с клубами и фестивалями.
Unorthadox: В клубе ты гораздо ближе к публике, поэтому мы играем там более чувственные, медленные и глубокие песни. На фестивалях мы играем другой материал. Фестивали более эмоциональны, это взрыв энергии. И нам одинаково нравится чувствовать камерность клубной атмосферы и драйв фестивалей.
Удалось что-то посмотреть в Киеве? Пробовали традиционную кухню? Борщ, например.
Да, я пробовал борщ, когда был в Украине в прошлый раз. Мне пока не удалось увидеть много, но я немного пробежал, как я обычно делаю это с моей собакой.
Unorthadox: А мне удалось попасть в центр Киева, посмотрели церкви, ландшафты. Это было потрясающе, очень красиво.
Bless & Unorthadox in Kiev
Насколько я знаю, ты коренной американец. Что тебе известно о твоих предках?
Я знаю о них все, поскольку я действительно коренной американец с обеих сторон — матери и отца.
Ты очень часто упоминаешь об этом в своих текстах…
Да, я пою о том, что мне близко, где я вырос. А рос я в среде, где меня постоянно учили и прививали мудрость. Поэтому тема мне так близка.
Поэтому часто в твоих песнях есть отсылки к природе?
Это большая часть меня, да. Это то, что свойственно коренным жителям Америки, дух племен. Это культура, которую ты можешь найти везде, во всем мире. И если научный мир одушевил природу, животных и все что нас окружает, то для меня это в порядке вещей, ведь так и есть. Но для Америки я все равно черный. Несмотря на культурное наследие и на то, что чисто рационально я являюсь коренным американцем, я все равно черный и буду таким всегда, пока не умру и даже после.
Упоминая в песнях культуру и традиции, чувствуешь ли ты некую ответственность, ведь через твои песни нынешние и может будущие поколения могут узнать много нового?
Для меня все гораздо проще. Я был выращен как рассказчик. До того, как я начал профессионально заниматься музыкой, я работал в сфере кино, я окончил самую престижную киношколу в Нью-Йорке. И это помогает мне повествовать. Рассказы о наследии и нашей сущности — это то, с помощью чего можно сохранить культуру, ведь это самое древнее, что у нас есть.
Unorthadox: Посмотрите на любую культуру, скажем, друидов, или возьмите любое племя в Африке. Они всю информацию передавали в устной форме. Рассказы — это способ и развлечь, и образовать людей. Поэтому это сложно назвать чем-то ответственным, это скорее нечто, что в порядке вещей.
Shahmen: Да, я делал это исключительно для себя, прежде чем прийти к тому, чтобы делать это профессионально. Вот почему мне не нравится то, кем я тогда был. Потому что после релиза своего альбома я хотел продолжать делать кино. Я думал что если люди узнают, что я рэпер, меня перестанут серьезно воспринимать. Тогда все мое пространство и социальные сети перестала занимать музыка, а лишь то, как я преподношу себя в обществе. А потом я понял, что делаю нечто прямо противоположное, что должна быть только музыка, и все. Я начал делать то, что любил сам, что нравилось друзьям, а лет через 5-6 пришла популярность.
Но для Америки я все равно черный. Несмотря на культурное наследие и на то, что чисто рационально я являюсь коренным американцем, я все равно черный и буду таким всегда, пока не умру и даже после.
В твоем первом альбоме ты часто упоминаешь волка и ворона. Что эти образы значат для тебя?
Многое значат. Я никогда ранее не говорил об этом в интервью: мое имя при рождении — Брэндон, а Брэн — это гэльское слово (носители гэльского языка — кельтская народность гэлы, жившие в горной Шотландии. — прим. пер.), и означает оно “ворон”. Брэн-дон — сын ворона. Мое полное имя Брэндон Ли. В 90-е годы был очень популярен фильм “Ворон”, главную роль в котором сыграл сын Брюса Ли — Брэндон, он трагически погиб на этих съемках, будучи молодым. Так же как Ли-сын, я был очарован, но в то же время напуган вороном. Я чувствовал связь с вороном все глубже и глубже, а спустя долгое время я наконец понял, что значит мое имя. В мифологии древних американцев говорится, что истинный дух человека развивается не так, как генетическая составляющая. И если генетически мы произошли от приматов, то духовно мы живем как волки. А ворон — это язык волка и брат орла. Орлы чаще всего рожают двух детенышей, после чего родители наблюдают за ними, смотрят, какой сильнее, а затем убивают слабого. Согласно одной из древних легенд, родился один белый орел, а следом – второй. Но первый не был счастлив, что он не единственный сын. Немного повзрослев, старший орел сказал младшему: «если усердно махать крыльями, ты сможешь летать и долетишь до солнца». И младший полетел, долетел до солнца, обжегся и вернулся на землю черным вороном. С тех пор вороны могут видеть прошлое, настоящее и будущее. И вот почему они – язык волка. Потому что язык – это инструмент для озвучивания мыслей, которые зарождаются в голове. Волк – это нечто более материальное, то, что касается земли. Ворон наблюдает за всем сверху.
Когда я был маленьким, мама часто говорила: «я больше не хочу видеть плохого Брэндона. Дай знать, когда плохой Брэндон уйдет, а вместо него придет хороший». И мне действительно приходилось выходить из дома, скажем, на задний двор и возвращаться нормальным (смеется). Тогда и начала проявляться связь волк-ворон, что и стало символичным для меня.
Личный вопрос: часто в своих песнях ты цитируешь Библию. Каковы твои отношения с Богом?
Библия была первой книгой, которую я прочитал, несмотря на множество страниц. Это была детская версия с картинками, но я читал все и у меня есть любимые главы. Я пропустил ее через себя, понял не с чужих слов, а сам. Наверное, ответ на вопрос о цитатах в моей музыке такой: мои отношения с Богом это больше о том, каковы мои отношения с мамой, девушкой, друзьями. Именно так я их понимаю и описываю.
Давай поговорим о твоем первом альбоме. Почему большинство песен такие короткие и часто даже без припевов? Это такая фишка?
Я обнаружил, что у рок-групп, в том числе и культовых, очень динамично организованы стихи песен. Куплет, припев, перед первым припевом бридж. То есть, тебе нужно не более 8 строк чтобы завершить песню: сначала 4 строки куплета, 2 строки бриджа и 2 в припеве.
Волк – это нечто более материальное, то, что касается земли. Ворон наблюдает за всем сверху. Ворон — глаза волка.
Как формировался твой музыкальный вкус?
Я вырос в доме, где звучал хип-хоп. Моя мама большая фанатка этого жанра. Первую кассету я стащил именно у нее, это был альбом AmeriKKKa’s Most Wanted, Ice Cube. Но я был слишком мал, чтобы понять, почему в слове Америка аж три «к».
Кстати, первые мои попытки сделать музыку были в жанре рок. Конечно, мама такому не была рада, она не понимала, с чего вдруг я увлекся роком (смеется). И первый инструмент, на котором я сыграл – были барабаны. Сначала правда я смастерил их сам, из коробок и других подручных материалов в нашем гараже. В 8 лет я отвечал людям, что буду играть в группе на ударных (смеется).
Помнишь свой первый трек?
Да. Мне было 6-7 лет. Мама подарила мне детский бумбокс с микрофоном и я мог петь и записывать свое творчество. Поэтому я делал каверы на Red Hot Chili Peppers, Nirvana. И к слову, я никогда не был так хорош во фристайле, как тогда. А свою первую нормальную песню я написал годам к 18. Называлась она Life in a Book.
Ты всегда писал подобную музыку? Твой хип-хоп нельзя назвать типичным.
Да. Поиски музыкального Я заняли какое-то время, но я никогда не делал ничего, что отличалось бы от музыки Shahmen, которую все знают.
Что вдохновляет тебя на написание столь атмосферной и даже мрачной музыки?
Кино, картины, архитектура — все это очень вдохновляет. Также я много путешествую, и очень большую роль играет атмосфера в домах, гостиных и спальнях, где я живу, находясь вне дома.
Unorthadox: Добавлю, что иногда наша музыка воспринимается негативно, мол, оу, это так мрачно. Но если на улице ночь, это вовсе не значит, что она страшная.
Shahmen: Да, как по мне, лучше не жить надеждой, что завтра будет лучше, а искать что-то хорошее в том, что расстраивает тебя прямо сейчас.
Да, я заметил, что в жизни ты намного позитивнее, чем в песнях.
А мне кажется, что я позитивен и в песнях, просто звучит мрачновато. Лирика довольно позитивна и я стараюсь делать это как гангста-рэп. Потому что пока я рос, именно гангста-рэп был самой крутой по звучанию музыкой в истории. Да, другие парни, возможно, создают более креативную лирику, но в плане звучания музыкальных инструменталов гангста-рэпу нет равных.
Нужно ли тебе особое настроение для создания музыки?
Нет, но нужно, чтобы дом был чист, когда я сажусь что-то писать. Да, потом может случиться беспорядок, но я не могу начать творить в неубранном пространстве. И дело не в том, что я придираюсь, но это помогает настроиться, что-то вроде ритуала и отличная прокачка мозгов. Вообще, написание песен это некий микс из вдохновения, энергии, и еще важна дисциплина, чтобы вернуться в творческое русло в случае, когда хочется забросить.
Если на улице ночь, это вовсе не значит, что она страшная.
Правильно ли я понимаю, что сейчас Shahmen — это твой сольный проект?
Нет!
Где же тогда Sense?
Он перестал делать биты.
А кто делал музыку для последнего альбома?
Sense работал над парой треков, а также Billy Blood, с которым мы учились вместе. Но Sense никогда не был единственным музыкантом в группе. Например, мой друг Матиас записывал виолончель, другой мой друг Марк играет на басу, Дженеро делает скретчинг, Unorthadox задействован в продакшене. Много людей работали, в общем. Если Sense когда-то придет с новыми идеями — замечательно.
В Интернете ходит мнение, что без Sense музыка стала другой.
Музыка в принципе постоянно меняется и подвергается новым влияниям. Мы использовали те же инструменты, но звучали они иначе. Все потому что тогда в моей музыке не было магии и каких-то спецэффектов.
О чем мечтаешь?
Я прошел определенный путь и проделал неплохую работу в карьере. Но заветная мечта не сводится к тому, чтобы быть рэпером — я итак рэпер. Я хочу делать кино и писать саундтреки. Хочу проснуться однажды 90-летним и быть счастливым от этого. А рэп это всего лишь малая часть того, что называется музыкой.
Но я на пути к мечте. Ведь я уже был креативным директором в Interscope Records и использовал свою музыку в фильмах. Но это довольно сложный для продвижения бизнес. Правда, я достиг в нем успеха и даже выиграл MTV Video Music Award. Когда это произошло, я решил, что однажды вернусь (в кино, — прим. пер.), но это будет что-то вроде вызова самому себе. Для начала я решил уйти во что-то другое, так далеко как это возможно. И если людям нравится это, — отлично. Но это всего лишь маска и я собираюсь показать однажды все, на что способен, на что способна магия и трюки Shahmen.
В плане музыкальных инструменталов гангста-рэпу нет равных.
Расскажи подробнее об альбоме California is Cold.
California is Cold построен как фильм, у него есть начало и финал. Это одновременно о печали, о том, что после расставания нужно с кем-то поговорить, но в итоге все сводится к любви к жизни. Многие люди обращались ко мне со словами благодарности и восхищения, некоторые даже говорили, что я спас им жизнь своим альбомом. Например, у одного фана отец был на аппарате искусственного жизнеобеспечения, невеста бросила его, и вдобавок он еще и работу потерял. Он благодарил меня за трек Poison, в итоге все у него теперь хорошо.
Люди могли бы говорить: “почему ты не делаешь что-то более модное?”. Но нет, они садятся и слушают мою историю, и понимают мое сердце. Потому что я пишу только правду, это не воображение, а моя история.
Как раз хотел спросить по поводу лирики. В первом альбоме куплеты более абстрактные, во втором же ты углубился в личное, говоришь много о расставании, отношениях, твоем городе, друзьях. Что-то изменилось в тебе за последние пару лет?
Да, я сделал первый альбом потому что должен был. И сделал я его для себя. Было мало хорошего что послушать, поэтому я и написал его. Но потом я стал более успешным и мечты стали сбываться. И как я уже сказал — все о чем я мечтаю, это делать кино. Поэтому я жил разной жизнью какое-то время. Чтобы писать, нужно быть настоящим. Я пропускаю свою музыку через себя, это все равно что показывать людям весь спектр оттенков и миксовать их как угодно, за это меня и любят поклонники.
Ты много говоришь о погоде и природе в своих треках. Во время твоего выступления на Atlas Weekend шел дождь, но сразу после строк про солнце — оно вышло и на небе появилась радуга, заметил?
О да, это был очень эмоциональный момент (улыбается).
Кстати, Radiohead свой альбом In Rainbows презентовали в Амстердаме, я был там как раз. Шел дождь, но как только они начали играть, он прекратился и вышла радуга. Вселенная прекрасна!
Осенью выйдет твой новый альбом. Скажешь пару слов о нем?
Он будет называться Bad Dream Catcher. В нем будет пару треков, которые никуда не вошли или же были записаны в качестве демо или синглов — Hallow, The Road, The Crow. Также будут три абсолютно неожиданные песни, что-то вроде удара на раз-два. Над продакшеном некоторых треков, кстати, работал Sense.
Возможно, я задержусь на этом цикле, и новый альбом будет лишь первой частью того, что я готов сказать публике. Ведь если ты доволен тем, что делаешь, не обязательно сразу пробовать новые пути, можно развить тему и поставить ее на репризу. Я решил собрать старые синглы в этом альбоме чтобы они не затерялись в нашем цифровом мире.
Свою самую популярную песню на данный момент я написал аж 10 лет назад, а известной она стала всего 4 года назад. И, кстати, у нее нет припева, просто длинный куплет (смеется): это трек Mark. Вот ты спросил ранее: почему песни такие короткие? Я заметил, что самые известные в данный момент песни не длятся более пары минут. В них нет смысла, и тут я со своей серьёзной лирикой. Чтобы удержать внимание аудитории, текста не должно быть слишком много.
Проанализировав твои тексты, правильно ли я понял, что ты по сути скиталец и ищешь по миру свой дом? Если да, то не нашел ли ты его еще?
Да, так и есть. Я нашел несколько. Пляж Венис (Лос-Анджелес), Нью-Йорк, Тулум (Мексика), Амстердам (Нидерланды), Кейптаун (Южная Африка), Бали (Индонезия), Токио (Япония), а также Португалия.
Poetry is my modus, used to fear that no one would notice
Now there’s thousands that know this, and Russians who can quote it
В последнем альбоме ты несколько раз упоминаешь Россию…
Потому что буквально каждый день на протяжении долгого времени я получаю огромное количество сообщений от россиян.
Кстати, возможно ты знаешь, что здесь многие о тебе узнали после трека Mark…
Который стритрейсеры из Грузии использовали в своем видео?
Да.
Насколько я знаю, был популярный драйвер, который любил мое творчество. Но он умер, а песня Mark стала чем-то вроде эмблемы для его друзей и сообщества. Я же посвятил этот трек своему другу, который также уже не с нами.
У тебя много других очень крутых треков. Mark — самый популярный, но…
… он не самый лучший. Но это хит в данный момент. Много лет назад он стал популярным во всем мире, в том числе и в России. И люди писали мне каждый день что-то вроде «когда ты вернешься?»… Они оказались достаточно смышлеными, чтобы посмотреть описание под видео, затем найти меня в Facebook, увидеть что я занимался съемкой клипов в тот момент, перейти на мой Instagram, понять что я ничего не делаю как Shahmen и начали комментировать мой пост датированный 2013 годом: «Йо, Блэсс, когда следующий альбом, мэн?».
Ты можешь найти этот пост в моем инстаграме. Это что-то вроде «исторической записи» (улыбается). Полистай и посмотри как много людей написало: «Почему ты остановился? Не похоже, чтобы ты сильно трудился!».
Я всегда могу вернуться к написанию музыки, мне просто необходима такая возможность. Хочу добиться Голливудского уровня не в плане контента, а в продакшене. И звучать также мощно, как, скажем, Dr. Dre.
Наверное поэтому ранние треки более жесткие, более, как ты говоришь, абстрактные. California is cold действительно звучит в десять раз лучше, чем что-либо до этого.
Ты несколько раз отказывал крупным лейблам. Какова текущая ситуация?
Да, от них было несколько предложений, но сейчас я работаю над своим делом, которое сам распространяю по всему миру.
Какая музыка вдохновляет тебя в данный момент?
«Bandana». Freddie Gibbs & Madlib. На повторе.
А не из хип-хопа?
Frank Ocean и James Blake. О, а еще Tool — они, кстати, готовят новый альбом.
Да, отличная команда!
И всегда я искал и слушал разных женщин, потому что когда я слушаю исполнительниц и мне нравится их звучание, я могу что-то позаимствовать. Никто и не поймет и не скажет, что это копия, ведь я никогда не смогу спеть так как они (смеется)! Когда я слышу женщину-рэпера, которая поет о глубоких вещах, это не то чтобы прям вдохновляет, но я могу подметить что-то интересное, а потом применить это и в своих треках. Нравятся Jorja Smith и SZA.
Люди садятся и слушают мою историю, и понимают мое сердце. Потому что я пишу только правду.
Я знаю что ты большой поклонник Nirvana.
Да, когда мне было 7, я поехал на каникулы к друзьям семьи. Чтобы я вел себя тихо в дороге, мне дали CD-плеер, и я помню что именно тогда впервые их услышал, это был альбом MTV Unplugged. В общем, альбом я слушал все наше путешествие, а с этим парнем мы до сих пор дружим. А помню как мама говорила: “Ну что Брэндон, кем будешь, когда вырастешь?”. А когда я отвечал что буду играть на ударных в каком-то бэнде, она была не очень довольна (улыбается) и намекала, что мне не мешало бы сначала получить образование.
Может ли кто-то сейчас сравниться с Нирваной?
Абсолютно нет, даже близко. Так же как никто из рэперов не может сравниться с 2Pac.
Последняя песня, которая “засела” в голове.
Если говорить о хип-хопе, то это King’s Dead — Jay Rock и Kendrick Lamar.
Unorthadox: а у меня Poison.
А у меня — Strangers.
Ок. Я исполню ее на следующем концерте в Киеве.
Ты пообещал 🙂
Нет-нет, серьезно. Если не исполню — прямо так и крикни мне: “Strangers, мазерфакер. Ты обещал!” (смеются).
Пару слов нашим подписчикам.
Жду вас 16 октября в Киеве, успейте купить билеты! У вас есть отличный шанс присоединиться к сообществу поклонников Shahmen. Обещаю, что после шоу я останусь с вами и мы пообщаемся и отлично проведем время.
Unorthadox: Знаю, что сейчас много трудностей происходит вокруг, но я увидел в вашем зрителе страсть и силу, значит есть и положительные стороны у всего. И лично я был и буду очень рад снова получить и поделиться с вами этими эмоциями и вдохновением.
Презентация альбома Bad Dream Catcher:
Киев. 16 октября. Клуб Atlas
Москва. 18 октября. Клуб Москва
Санкт-Петербург. 19 октября. Клуб VNVNC
Интервьюер: Динайс Павлюченко