Интервью с индейцем: Litefoot

Представители хип-хопа поддержали протест против прокладывания нефтепровода в Северной Дакоте. До того как эта тема стала центром внимания СМИ Pharrell сделал заявление для своей более чем 10-милионной аудитории фанатов в Facebook:

Мы можем многому научиться у племени Standing Rock Sioux и у других коренных индейских племён. Дети Стэндинг-Рок (индейская резервация, расположенная в Северной и и Южной Дакоте) прошли пешком 2200 миль, чтобы прийти в Вашингтон, округ Колумбия, с целью защитить свою священную землю от нефтяной промышленности. Давайте поможем им, чтобы они могли продолжать жить в мире.

Совсем недавно около десятка местных артистов из Чикаго провели благотворительный концерт в Oceti Sakowin Camp, в ноябре свою позицию протеста обозначили в частности рэпер из Чикаго Vic Mensa и рэпер из Квинса Hollow Da Don. Для многих последние события стали лишь очередной главой долгой и жестокой борьбы коренных американцев против превосходства белой расы, а, как известно, подобного рода темы нередко освещаются в хип-хопе.

Тем не менее во всём этом есть один странный момент.

Исторически хип-хоп культура черпала вдохновение из индейской эстетики, но до сих пор нет мейнстрим рэперов, которые бы говорили конкретно об этой борьбе. В мейнстрим рэп прессе данный вопрос также зачастую просто обходят стороной.

Если вам интересна эта тема и вы хотите разобраться почему так происходит, то предлагаем вашему вниманию интервью с Litefoot, которое он дал для ресурса HipHopDX по телефону.

Gary Paul Davis, он же Litefoot — МС из Талса, штат Оклахома, многим он известен больше как актёр, сыгравший в фильмах: «Mortal Kombat: Annihilation» («Смертельная битва 2: Истребление»), «Адаптация», «Карточный домик» и ещё нескольких других. В 1992 году у Litefoot вышел дебютный EP «The Money«. С тех пор он выпустил более десятка проектов на своём собственном лэйбле Red Vinyl Records. В то время как остальные представители хип-хопа стремились привлечь к себе внимание публики из крупных городов, Litefoot пошёл своим путём. Он сосредоточил своё внимание прежде всего на 326 индейских резервациях в пределах Соединённых Штатов и стал одним из важнейших представителей хип-хопа этих местностей. Рассел Симмонс однажды назвал Red Vinyl Records эквивалентом лэйбла Def Jam в мире индейцев.

Litefoot не просто занял свою нишу в неосвоенном до него никем рынке, сделав на этом серьёзные деньги, но и поддержал своё сообщество, поспособствовав его развитию. В сентябре он стал исполнительным директором NAFSA (Native American Financial Services Association). NAFSA защищает права индейцев и их суверенитет, создаёт в США экономические возможности для коренных американцев.

В этом интервью Litefoot рассказал свою историю, как он стал рэпером и актёром, о связи коренных американцев с хип-хопом и почему это не менее важная тема, чем широко обсуждаемая проблема прокладывания нефтепровода в Северной Дакоте.

Litefoot хочет быть голосом коренных американцев

Прежде всего спасибо за то, что смог найти время для этого интервью. В действительности я знал тебя ранее как актёра, однако у тебя весьма солидный каталог в музыке. Ты по-прежнему выпускаешь музыку и в игре на протяжении примерно двух десятилетий. Расскажи как тебе удавалось это делать не вовлекаясь в мейнстрим медиа?

Litefoot: что ж, музыка началась ещё в Талса, штат Оклахома, она пришла со мной, чтобы я мог говорить посредством неё о проблемах американских индейцев. На тот момент я не видел ничего подобного, я не видел чтобы кто-то заявлял о нас, представлял нас, говорил о наших проблемах. Я хотел попытаться внести в это свой вклад и теперь, оглядываясь назад, могу сказать, что я стоял у подножия горы, глядя вверх. Я верил, что если есть воля, то путь будет по силам. Я хотел привнести нечто отличающееся. Как я собирался продвигаться в этой музыке? Много усердной работы, много крови, пота, слёз и страсти. Я нашёл людей, которые верили в меня и я просто отказался бросить всё и сдаться. Я начал эту борьбу и это дало свои плоды. Даже сегодня люди думают, что я сначала попал в кино, а читать рэп стал после. Это не так. Вначале была музыка, она и привела меня в кино, потому что когда я выступал в 1994 году в Риме с американским фондом индейского колледжа (American Indian College Fund), я представлял современный аспект индейской музыки. Я выступал там в музее. Была проделана действительно большая работа.

Когда я вернулся обратно, Paramount Pictures позвонили в American Indian College Fund и спросили знают ли они каких-либо коренных американских актёров. Они сказали, что у них нет каких-либо драматических племенных колледжей и назвали моё имя. Вот так я попал в кино. Я выступал в баре Бёрнс, штат Орегон. В наш офис позвонили, у меня было несколько нанятых мною людей. Мой папа работал со мной в то время. Он позвонил мне и сказал, что мною интересуются в Paramount Pictures, а я подумал, что он просто пошутил. Мы были в процессе турне. В то время я бывал в дороге по 15 часов в сутки, переезжая из одного места шоу в другое — из Монтаны в Аризону, из Аризоны в Калифорнию, из Калифорнии в Миннесоту. У меня не было в планах становиться актёром, но в итоге это случилось. Я просто пытался помочь обратить внимание на коренных жителей своей страны, добиться осознания и изменений. Я хотел строить мосты, которые будут объединять людей. Иногда послание достаточно прямолинейно — как есть, так и есть. Ты должен знать, что ты делаешь и знать к чему стремишься, потому что иногда приходится стоять в одиночку.

Я слушал твой альбом «Good Day To Die«, в песне «My Land» ты говоришь: «Беги! Беги индеец в горы и если придёт полковник Кастер, то сними с него скальп, пусти ещё одну стрелу с пламенем на наконечнике, зачехли лук, теперь мистер К. мёртв от наконечника стрелы». Это было прям в стиле гангста, что повлияло на твой рэп в то время?

Litefoot: прежде всего хочу сказать, что я пишу то, что ко мне приходит, я всегда был в хип-хопе. Это было моей музыкой. Я также рос на звуке Motown. Что касается родителей, то они слушали таких исполнителей как Barry White, The Four Tops, Spinners и Temptations. Попасть в музыку для меня было делом естественным. Моя мама приглашала людей, для которых я танцевал в манере Майкла Джексона. Я просто чувствовал музыку.

На самом деле писать для меня всегда было легко. Я хотел сказать что-нибудь мощное, началось это ещё в средней школе, когда я хотел тем самым привлечь к себе внимание подруг. Я дал как-то материал своей сестре, которая всегда хотела способствовать продвижению музыки и записи. Она попросила меня прийти на студию в Калифорнии, после того как моя мама туда переехала. В этой маленькой студии было два продюсера. Это была песня по типу New Jack Swing, что-то вроде «Guy». Я написал рэп и они попросили меня позачитывать рэп, так и стал рэпером. Помню как первый раз зашёл в кабинку для вокала. Я сделал это и это было просто вау! Я помню как поставил наушники рядом с микрофоном и почувствовал себя как дома. Вот так всё и было.

Затем я начал соотносить свои мысли с музыкой, которую хотел делать. На меня оказали влияние такие исполнители как Afrika Bambaataa, Kool Moe D и Public Enemy. А ещё в Оклахоме была знаменита песня Kid Frost “La Raza”. Я слышал как он говорил: «Это в моей крови, чтобы быть воином ацтеком, невзирая на все барьеры». Так я впервые услышал о том как кто-то читает рэп о своих корнях. Я видел людей, которые были одеты как Kool Herc и всех этих ребят, которые переоделись как американские индейцы. Я помню Apache и все би-бой движения. С одной стороны я был за них рад, но с другой это было неуважительно. Вы не увидите как я буду делать материал наподобие Zulu, T.I. тоже делал что-то на индейскую тематику. Но где баланс? Если ты собираешься делать это, то делай это из уважения, чтобы люди осознавали, что это борьба. Это безумие, что люди не понимают таких простых вещей. Как бы они себя чувствовали если бы всё было наоборот и я бы оделся как одеваются чернокожие? Они бы не дали мне возможности продолжать делать нечто подобное.

Это напоминает мне то как люди спорят на тему футбольных и бейсбольных команд.

Litefoot: вопрос символизма. Многие спрашивают есть ли более важные проблемы чем это. Я родом оттуда же откуда и они и они совершенно правы. В наших резервациях есть люди, которые каждодневно занимаются выживанием. У нас самый высокий уровень самоубийств и самый низкий уровень образования. У нас есть проблемы в жилищном строительстве, здравоохранении, бедность. Это просто если идти вниз по списку. Вопрос символизма, вероятно, должен быть в нижней части списка, но в конце концов я не согласен с этим. И вот почему. Когда ты можешь изобразить кого-то в карикатурном виде или десенсибилизировать, кто есть кто при помощи лого или изображения, то тем самым ты можешь понять с кем тебе будет комфортно, а с кем нет. Это становится своего рода пониманием того кем являются люди на самом деле. Если ты ничего не знаешь об этом, то как сможешь помочь? Я считаю, что здесь-то и начинаются большие проблемы, потому что одни могут дурачить других и тем самым контролировать людьми, навязывать стереотипы. Тем самым буквально создаётся интеллектуальный геноцид против народа.

Litefoot рассказал о том как он привносит хип-хоп в индейские резервации и в то же время преуспевает в материальном плане для себя.

Я полностью понимаю это. Я предполагаю, что это работает как угнетение, верно?

Litefoot: что мы можем сделать, чтобы подняться вместе и объединиться?

Это хороший вопрос. Я знаю, что ты являешься независимым исполнителем на протяжении вот уже 20 лет и помогаешь другим. Как тебе и твоему лэйблу Red Vinyl Records удаётся выживать не будучи мейнстримом и даже не будучи мейнстримом в рамках андерграунда?

Litefoot: позвольте мне не плакаться по этому поводу. Это было жёстко. Это было непросто. Я в этом ещё с тех пор как были двухдюймовые ленты и час студийного времени стоил $250. Музыкальный бизнес суров для независимого исполнителя. Я был независимым, самостоятельным. Я просто понял, что никто не придёт, чтобы мне помочь, никто не придёт мне на выручку и никто не придёт, чтобы меня спасти. Если я хочу, чтобы у меня получилось, то должен относиться к этому делу серьёзно и со всей страстью. Я должен найти в этом себя, гнуть свою линию. Это произошло вследствие того, что я спрашивал себя, что я делаю и для чего. Где я буду пытаться донести до людей своё послание? Я хотел бы делать это в своём сообществе и там, где его представители могли бы услышать. Если я буду пытаться донести что-то для людей посредством музыки, то чего хочу тем самым достичь? Я видел, что это будет происходить в резервациях и индейских общинах по всей Северной Америке. Это другое, потому что я слышал как люди мутят микстейпы и пытаются толкать это дело на районах. Это здорово если ты из Бронкса или в Комптоне, но наше гетто разбито на маленькие лоскутки от Тихого до Атлантического океанов, а я должен был донести это до людей. На переезд из одной резервации в другую уходило 12 часов, я показывал людям что это, меня смогли увидеть в тех местах, в которых никогда раньше не было хип-хопа.

Я буквально приходил в школы и начинал читать рэп, люди смотрели на своих друзей не понимая что это. Сначала в течение 2-3 песен они сталкиваются с чем-то совершенно новым, затем проникаются. Такое нередко бывало на концертах. Таким образом каждый первый концерт был для меня словно крещение огнём. Я становился более решительным, моя вера в себя крепла, я поверил, что делаю нечто действительно значительное. Это не просто музыка, это образ жизни. Это то кто я и что я. Я просто хочу это делать и никаких вопросов. Переезжать из одной резервации в другую надо быстро. Были ребята, которые выступали со мной. Нам приходилось покупать оборудование, потому что у них не было необходимого оборудования вблизи резерваций. Мы учились настраивать музыку, оборудование и акустические системы. Всем этим вещам, чтобы затем делать шоу. Мы должны были раздавать автографы, набрались опыта, стали распространять мерч.

Когда мы отправлялись дальше нам нужно было, чтобы люди носили наши футболки и слушали музыку, потому что тогда не было iTunes или чего-то цифрового. Так что если мы куда-то собирались то основательно подготавливались. Мы должны были сделать так, чтобы люди нас запомнили и говорили об этом в течение многих недель, пока мы не вернёмся вновь. Вот что я делал. Я действительно верю в то, что это случилось потому что создатель меня любит. Вся слава создателю. Я много работаю. Я хотел делать это так долго как только смогу и пойти настолько далеко насколько только смогу. Я хотел сделать всё, что в моих силах, на все 100%. Создатель просто позаботился обо мне. Когда я отправился в Рим, то я даже предположить не мог, что скоро начну сниматься в кино. Говоря об экзистенции и законах притяжения могу сказать, что со временем начинаешь понимать как это работает и начинаешь применять на практике. Было бы глупо сказать, что всё это просто моя заслуга.

Я заметил, что обложки таких альбомов как «The Life And Times«, «Rez Affiliated» и «The Best Of Mr. Foot» были сделаны на студии Pen & Pixel, которая славилась своим дизайном.

Litefoot: говорю вам, мы пытались делать это в таких же масштабах, как и все другие. Люди сейчас смотрят на эти обложки и удивляются, что это было в то время. Я узнал, кто делает такие обложки, что в буквальном смысле слова привело меня в Техас. Я сделал фотосессию для Pen & Pixel и предложил этим ребятам сделать четыре или пять вариантов. Я имею ввиду, что обложка Pen & Pixel была у Chris Rock. Master P тоже обращался к ним и каждая обложка No Limit сделана на Pen & Pixel. Я просто хотел убедиться, что мы представляем музыку для фанатов из резерваций коренных американцев, которые были на том же уровне, что и все остальные. Я не хотел, чтобы люди смотрели на нас свысока, я хотел, чтобы они понимали, что мы находимся на том же уровне, что и крупные независимые лэйблы с большим количеством сделок. Все деньги, которые я зарабатывал в кино я инвестировал в музыку. Я хотел вкладываться и в гастроли, и в мерч. Я использовал эти фильмы для своей выгоды в рамках сообщества и на его благо.

Я собираюсь быть откровенным, когда спрашиваю об этом. Можешь слишком глубоко не вдаваться в экономику, но сколько денег ты заработал за все эти годы? Ты упомянул о наличии сотрудников.

Litefoot: [смеётся] мы хорошо всё делаем. У нас хорошо идут дела. Я подписал артиста и всё. Когда мы были на гастролях у нас был персонал и прочие тому подобные вещи. Мы всегда были как одна семья, которая всем владеет и управляет. Это то чем я горжусь, потому что каждый, кто работал с семьёй знает, что это целый дополнительный пласт проблем, ведь ты работаешь с семьёй. Но если вы сможете сделать подобное возможным, то это будет очень полезным. Я должен упомянуть о своей жене. Она была лучшим деловым партнёром и лучшим человеком, который когда-либо был рядом. Она бронировала все туры и заботилась о мерчендайзинге. Мы вместе работаем, она идёт и делает то, что она делает и делает всё, что необходимо сделать. Так что у нас дела хорошо идут. Я понимаю как быть независимым и как найти способ донести свою музыку аудитории, особенно сейчас, когда есть возможность цифровых продаж.

Это прекрасное время для независимого артиста. Если у тебя есть талант и по-настоящему горячий материал, то ты должен дать знать об этом всему миру. Я пришёл к тому, что в этом возникла реальная ценность, не только с точки зрения монетизации, суть в создании последователей или фанатов. Ничто не может сравниться с тем, как ты выступаешь перед своими поклонниками и позволяешь им поддержать себя, даёшь им для этого средства — начиная от продажи дисков и продажи мерча, заканчивая шоу и гастролями. Я всегда был за то, чтобы распространять мерч. Это действительно помогало помимо выпуска альбомов и дисков. Люди любили производительность и взаимодействие. Сегодня с музыкой дела обстоят несколько иначе. Это делается не для продаж, но чтоб подольше продержаться в игре. Люди сейчас делают записи, чтобы продолжать гастролировать и тому подобное.

Litefoot о трубопроводе в Северной Дакоте, Дональде Трампе и своих новых проектах

Хип-Хоп «слегка приправлен» коренными американцами. Тем не менее среди них нет артистов, получивших большое признание. Почему так?

Litefoot: это ещё не закончилось. Поверьте мне, я всё ещё здесь и всё ещё в деле. Пусть это будет доказательством того насколько это сложно для индейского артиста, индейского врача, индейского бизнесмена или просто какого-либо коренного американца. Постарайтесь помочь другим людям увидеть вас такими, какими вы являетесь, увидеть ваши таланты, с которыми вы пришли на землю, либо приобрели их благодаря упорному труду, но люди не видят нас такими. Вот почему я возвращаюсь к вопросу о символизме. Люди видят в нас тот образ, к которому они привыкли, им так комфортнее, но они ничего не знают о том как на самом деле. Они не знают ничего, что выходит за рамки стереотипов. Я думаю, что для них сложно перейти от «Оу, ты коренной рэпер!» к «Оу, я тотально проникся тем, что ты делаешь, ты заслуживаешь того, чтобы зарабатывать на этом миллионы долларов!» Обычно люди ведут себя примерно следующим образом: «Почему ты без перьев?», либо: «Почему ты не в пити?», ну или: «Почему ты хочешь читать рэп? Не делай этого». Мы всё ещё живём в эпоху, когда Джонни Депп играл Тонто в «Одиноком рейнджере», который вышел 3 года назад. Не так давно белые люди играли роли негров, просто натирая лицо чёрной краской. Всё осталось по-прежнему, бро. Вот где мы находимся.

Возможно, не все люди, читающие это сейчас, поймут в полной мере каково это. В латиноамериканском сообществе или же в афро-американском или в азиатском сообществах больше осознанности, также должно быть и в индейских сообществах. Но даже близко нет подобного. Это невежественно. Наш народ был травмирован, потому что мы были в состоянии войны. Они выжали нас как лимон. Одно время они пообещали надрать задницу всем, кто посмеет постоять за себя. И если сейчас индейцам в головы придёт мысль отстаивать свои права, то они дважды подумают прежде чем сделать это. Сейчас до сих пор есть люди, которые боятся делать это. Мы сможем сделать больше если будем вместе. Мы верим, что если можем сделать хоть немного, то этого вполне достаточно. Не, этого недостаточно. Я просто думаю о проблеме образования, говорю об этом. Я просто хочу, чтобы люди объединялись, росли вместе со своими братьями и сёстрами, поддерживали друг друга, как и в других общинах.

Как ты относишься к таким выдающимся деятелям хип-хопа как Pharrell, которые показали свою поддержку протеста прокладывания трубопровода в Северной Дакоте?

Litefoot: прежде всего я считаю, что Pharrell должен был сделать это, чтобы спасти себя от вайба невежества, которое он проявил несколькими годами ранее, я имею ввиду обложку журнала Elle Magazine. Он присвоил то, что было значимым и ценным для многих племён и просто сделал это модным. Опять же, я не думаю, что он сделал это, чтобы целенаправленно причинить кому-либо вред, тем не менее он всё-таки это сделал. На данный момент я так полагаю он нашёл способ выйти из этой ситуации с честью и многому научился. Я должен выразить ему за это своё уважение, потому что он бы мог просто этого не делать. Ему необязательно было делать это, заявлять об этом в обществе. Я думаю, что это очень показательный пример того, как человек может исправить совершённую им ошибку, как что-то неправильное можно трансформировать во что-то правильное. 

Проблема трубопровода в Северной Дакоте очень важна, но это не единственная проблема индейских территорий, но одна из наиболее значимых. Дело в том, что у людей нет понимания проблем в полной мере, зачастую это просто связано с тем, что у них нет доступа к необходимой информации, либо они не знают где её искать заранее. Иногда люди воспринимают проблемы как что-то одноразовое. Я занимался проблемой Стэндинг-Рок на протяжении 20-ти с лишним лет и получил там много любви от людей, я считаю, что мы должны обратить внимание на более широкую картину происходящего. Ведь есть кардинальная разница, когда смотришь с высоты в 30 000 футов, не так ли?

Сейчас вот что происходит — люди получают уведомления о выселении, правоохранительные органы активизировались больше, чем в любой другой период данного протеста и я думаю, что впоследствии это будет лишь усугубляться. Это говорит о том, что предстоит ещё много работы. Мы должны построить мост понимания того, что такое суверенитет, что такое договорные обязательства, кто несёт ответственность за происходящее и почему возникла данная проблема. С моей точки зрения даже если трубопровод не проходит непосредственно через землю резервации, то эта земля принадлежит фермерам и всем тем людям, которые сейчас на ней живут. Нельзя сказать так только потому, что коренные американцы не создавали границ, которые были созданы из соглашений с федеральным правительством, которое сказало им, что спустя 100 или 200 лет это будет уже не их договором по поводу земли. Постойте, ребята, вы говорили о договорах и секционировании земли. Это ведь не означает, что люди были захоронены на нечьей земле. Вот здесь похоронены мои люди и вы не можете просто так запустить трубопровод, тем самым потревожив их покой. Им необходимо его перенаправить. Следует прежде разобраться в происходящем. Я хочу чтобы мы были хозяевами своих земель, до тех пор пока этого не произойдёт, подобные вещи будут случаться.

Невежество это нега и когда люди не знают фактов и не владеют информацией, то ведут себя так словно в курсе всех событий и думают будто всё знают. Это опасно. У нас есть ответственность, мы должны говорить не просто о проблемах, но и о решениях. Как мы будем это исправлять? Если есть что-то, что может поспособствовать созданию лучшего будущего для наших детей и для территорий индейцев, то мы должны найти это, найти решения проблем. Мой страх заключается в том, что этот трубопровод в любом случае будет построен… и старания всех людей, которые разбили лагерь протеста окажутся напрасны. Что мы будем делать с энергией всех этих людей, которые в буквальном смысле слова бросили свою работу, чтобы приехать и поддержать это движение? Что сказать им после этого? Когда они понимают, что даже если мир считает это неправильным, то это всё равно случится. Среди председателей племени есть удивительный человек. Он мой друг. Я так полагаю его сестра была вторым лицом, назначенным в кабинет президента Обамы через Управление общественной вовлечённостью для внутренних дел в индейских землях. Вы не можете быть ещё ближе к президенту. Даже при этом он не сказал и пары слов о том, как будет исправлять эту ситуацию. О чём это говорит? У вас могут быть свои люди даже Белом доме и всё равно ничего не изменится. Взгляните на Конгресс. Сколько в нём коренных американцев? Наши проблемы должны быть там представлены. Давайте посмотрим на другие группы, а потом на Конгресс и Верховный Суд. По-крайней мере, у них есть возможность туда попасть. Я считаю необходимым, чтобы у нас в Конгрессе было хотя бы 2 человека, которые являются в какой-то степени индейцами.

Протест также связан с тем, что к власти пришёл Трамп. Многое было сказано о его предстоящем правлении по поводу женщин, афро-американцев, а также выходцев из Латинской Америки. Как повлияет это на коренных американцев?

Litefoot: я надеюсь, что став президентом, Трамп не вернёт времена, когда в Белом доме не было поддержки индейцам. Надеюсь, что не произойдёт отмены суверенитета. Я надеюсь, что все наши усилия не окажутся в итоге напрасными. Я надеюсь, что мы сможем найти способы построения мостов, обеспечивающих поддержку и самоопределение в землях коренных американцев. Мои усилия направлены на то, чтобы подтолкнуть индейские земли к развитию, попытаться продвигать бизнес индейцев, думаю, без проблем не обойдётся. Мы должны найти способы как тактически и стратегически двигаться вперёд. Мы не можем позволить себе идти в обратном направлении. Мы должны перестать подвергать друг друга остракизму по политическим, либо этническим причинам. Мы действительно должны понять то, как двигаться всем вместе. Если не будет получаться, надо пересмотреть нашу методологию.

У тебя недавно вышла песня “Native Tongue”. Это фееричная песня! Скажи, чего ожидать от тебя в плане музыки в ближайшее время?

Litefoot: новый альбом под названием «Redvolutionary», он выйдет весной 2017 года, я сейчас как раз работаю с продюсерами, чтобы сделать всё как надо и ко мне уже начинают приходить тексты для песен. Жду не дождусь, когда начнём запись, со следующего года начнём гастроли. Думаю, каждый найдёт в этом релизе что-то себе по душе. Я помню как кто-то сказал мне, когда я ещё только начинал, что благодаря музыке я смогу прийти к тому, чтобы выражать себя через свою собственную музыку, таким образом личное станет в итоге всеобщим. Я считаю, что каждый может найти что-то с чем будет себя идентифицировать. Будем надеяться, что мы сможем построить мосты взаимопонимания между людьми, поспособствуем их объединению, потому что в нас на самом деле гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд.